Top.Mail.Ru
АФИНЫ: БЫСТРЕЕ, ВЫШЕ, СИЛЬНЕЕ | Журнал "JK" Джей Кей

Журнал "JK" Джей Кей

Ежедневное информационное издание о деловой и социальной жизни

Путешествия

АФИНЫ: БЫСТРЕЕ, ВЫШЕ, СИЛЬНЕЕ

Свое эффектное имя будущая греческая столица получила в результате спора богов. Кекропс, рожденный Геей полузмей и героический основатель Аттики, затеял соревнование между Афиной и Посейдоном: кто сделает царю лучший подарок, тот и станет покровителем города.

Первым выступил Посейдон — владыка моря ударил по скале своим трезубцем, и из камней забил источник. Летом в Афинах действительно жарко и все время хочется пить, однако вода Посейдона «санитарный контроль» не прошла, оказавшись соленой. А вот подношением богини мудрости — плодоносным оливковым деревцем — по-гречески практичный Кекропс был впечатлен.

Поселение, вверенное Афи­не, располагалось на берегу Эгейского моря, в живописной долине. Невысокие горы вокруг обеспечивали афинянам защиту с суши, а некоторая отдаленность города от побережья предохраняла от нападений с моря.

В образованной холмами чаше росли смоковницы, финиковые пальмы, фисташки, ладанник и мирт — благоуханные растения с древнегреческих фресок, изображающих праздную жизнь счастливчиков, которым повезло родиться в земном раю.

Но сегодня греческой столице не до мирта: в дни забастовок коммунальщиков его не всегда заметишь за горами мусора. Когда же все пошло не так?

Есть формальная дата. В 2009 году новое правительство Греции, назначенное в результате досрочных выборов, объявило, что государственный долг страны превысил 300 миллиардов евро, а дефицит бюджета составляет 12,5 процентов ВВП — почти в два раза больше, чем заявлялось ранее.

После таких новостей суверенный кредитный рейтинг Греции рухнул, а иностранные инвестиции спешно перетек­ли в другие места. Оказавшись на грани краха, греческая экономика потребовала огромных финансовых вливаний, и тогда правительство получило самые большие в истории страны займы.

Но кредиторы поставили Грецию в жесткие рамки: пришлось сократить расходы, урезать пенсии и социальные выплаты, повысить налоги. Средний уровень безработицы взлетел до рекордных 27 процентов, а в столице работы лишились и вовсе две трети населения. Сегодня самый сложный период уже позади, но разочарование и моральная усталость все еще витают в густом и знойном воздухе Афин — вместе с ароматами перезрелого инжира и местного вина асиртико.

За воздухом, к слову, нужно подниматься на Ликавитос, зеленый холм в самом центре столицы. На его пологих склонах красивыми террасами раскинулся район Колонаки. Здесь находятся особняки богатых, преуспевающих греков, по каким-то причинам не пожелавших уехать из города на виллы в северных или приморских предместьях.

На холме действительно дышится легко, как в греческой провинции: морской бриз охлаждает старый камень Колонаки и путается в его оливах, согнувшихся под весом никому не нужных ягод.

Самое важное место Колонаки — одноименная площадь, где бурлит местная общественная жизнь. Выкипая, она переливается за край на четыре ближайшие улицы — куцую, но энергичную Милиони, Скуфу, Цакалоф и Анагнастопулу.

На углу Цакалоф и площади Колонаки работает самое знаменитое кафе района «Перос»: днем здесь за стопкой узо, местного анисового бренди, сидят политики и менеджеры окрестных офисов, закованные в пиджаки, вечером — нарядная молодежь, клиенты и владельцы окрестных бутиков. Для качественно подогретых, политизированных разговоров нет места лучше, чем «Перос».

А говорить есть о чем: половина модных магазинов в Колонаки, когда-то популярном у любителей «Гуччи» и «Прада», пустует. Пожилым буржуа пришлось пере­ехать к родственникам в провинцию, молодежь ищет лучшей доли в деревне, где можно держать кур и выращивать собственные огурцы. Население Афин сокращается, едва ли не четверть квартир в Колонаки свободны. Да, район по-прежнему престижный: все галеристы и клубные промоутеры хотят быть здесь. Но каков срок годности у местного бизнеса? Экономика страны переживает системный кризис, и красивый плющ ползет по стенам, которые давно нуждаются в ремонте.

Улица Скуфа, переходящая в Наварину, ведет из Колонаки в Экзархию — центр афинских «леваков», богемно-студенческий район, где можно очень дешево поесть, послушать альтернативную музыку и поглазеть на стрит-арт.

Колонаки и Экзархия искренне друг друга презирают — в Афинах не найдется двух более непохожих мест, хоть оба и пустили корни в холм Ликавитос. Четкой границы между двумя районами нет. Местные обычно говорят: «Видите граффити? Много? Тогда вы уже в Экзархии».

В 1973 году здесь произошло знаменательное событие — студенты Политехнического института восстали против военной диктатуры так называемых «черных полковников». Дома на улицах, прилегающих к афинскому Политехниону, сплошь исписаны анархическими лозунгами — старыми и свежими: «Долой военных», «Нет интернету», «Борись с системой». Группы полицейских в бронежилетах и с метровыми дубинками все еще дежурят возле кафе и баров на улице Александроса Григоропулоса — той, что носит имя 15-летнего подростка, убитого полицейским при разгоне драки 6 декабря 2008 года.

Но именно в Экзархии, как ни странно, начали пробиваться первые ростки новых коммерческих проектов. Мария Принтезис, со­владелица винного ресторана Giantes, охотно делится историей своего бизнеса: «Причин, по которым я выбрала Экзархию, две — грошовая аренда и приятные люди. Здесь живут настоящие афиняне, которым небезразлична судьба родного города. Я сама коренная афинянка и, хоть родилась в Колонаки, знаю, что если Афины и поднимутся с колен, то с Экзархии». Она делает долгий глоток вина и добавляет: «Ну и потом, рядом наш холм».

«Наш холм» — это Ликавитос. Только забравшись сюда, на высоту 278 метров, можно получить реальное представление о том, какой же это колосс — Афины. Границ города с холма не видно: вечером море огней простирается до самого горизонта.

Ликавитос переглядывается с другой, не менее славной афинской возвышенностью Филопаппу, или Холмом муз. Филопаппу — полудикий парк с соснами, оливами, кроликами и летучими мышами, огромная пешеходная зона в самом центре Афин, отведенная под отдых горожан и их живности. Это великий, не хуже греческого анисового бренди узо, классовый уравнитель: солнце здесь светит всем без исключения, а свежая трава одинаково пружинит под подошвами хоть итальянских мокасин, хоть китайских кроссовок.

Городские девелоперы сколько уже десятков лет зарятся на этот лакомый кусок земли, омытый свежим, травянистым воздухом, но муниципалитет не поступается ни одним квадратным сантиметром — и это очень важный и трогательный момент в отношениях города и его жителей. На холме нет ресторанов, асфальтированных дорог и ночного освещения, но именно Филопаппу хранит главный секрет Афин — невероятный вид на афинский Акрополь, лучший в городе.

Из-за этого вида, впрочем, Акрополь и пострадал: как раз отсюда по приказу венецианского военачальника Франческо Морозини в 1687 году стреляли из пушек по драгоценному Парфенону, где в то время находился пороховой склад турок.

Если спуститься с Филопаппу на востоке, можно прак­тически с разбегу шагнуть в Национальный сад — великолепный парк, разбитый в 1838 году по распоряжению Амалии, первой королевы Греции. В южной части сада стоит дворец Заппейон, но его заказчиком была уже не королевская семья, а греческие «новые деньги» — братья Заппас, чьи статуи установлены при входе в здание.

Рядом с Заппейоном благоухают летней спелостью мандариновые деревья; украдкой тянешься за плодом, но внутри он наполнен беловатой трухой — красивый и бесполезный. И тут от желтой стены дворца отделяется смотритель в опрятной светлой форме. Его зовут Карпос, что в переводе с греческого — только не смейтесь — означает «фрукт». Но вместо того чтобы отчитать нарушительницу за порчу гос­имущества, Карпос показывает, как отличить хороший мандарин от полого: по зеленому крапу на шкурке.

На самом деле афиняне все такие — гостеприимные, участливые. Их врожденное радушие со временем превратилась в проксению — государственную обязанность, ставшую основой современной дипломатии. Придя в чужой город, афинянин привычно обращался к проксену, представителю Афин в другом полисе: тот предоставлял землякам жилье, ссужал деньгами, приглашал на обед, если в кошельке у приезжего было пусто.

«Это очень типично для Афин, — объясняет Карпос. — У нас менталитет большой деревни. Так уж повелось испокон веков: ты знаешь чьего-то дядюшку, чей-то дядюшка знает тебя, вы всегда поможете друг другу. Мы же люди, а не какие-нибудь волки».

В Афинах вера в человеческие отношения гораздо важнее веры в государственные институты, так часто подводившие собственных граждан.

Хотя греки и живут в мягком средиземноморском климате, они не собирают богатых урожаев круглый год. Всеобщему благоденствию препятствует рельеф — обилие холмов и, как результат, недостаток плодородных земель. Лето дождями не балует, а реки периодически пересыхают, по­этому основная часть сельскохозяйственных культур здесь всегда выращивалась зимой — несмотря на снег, периодически выпадавший в этих местах.

Главными продуктами на столе древних греков были хлеб, вино и оливковое масло; с тех пор, впрочем, мало что изменилось. В ресторанах эта троица появляется на столе первой — даже если вы не заказали вино, вам, скорее всего, принесут кувшин домашнего. И конечно, не забудут включить в счет. Все лучшие рестораны Афин обосновались в Плаке, старом, хорошо обжитом районе в центре. Здесь нет великих памятников, трижды обогнутых очередью за дорогими билетами, зато и бетонные многоэтажки не встретишь. Кривые улицы Плаки невероятно узки — раньше, прежде чем выйти со двора, хозяин здешнего дома стучал кулаком в дверь, чтобы, распахнув ее, случайно не прибить прохожего.

В 1950–1960-е годы массовая застройка Афин практически уничтожила прелестный неоклассический двухэтажный город, как потоки лавы — Помпеи; иногда красота — цена, которую растущий организм мегаполиса вынужден заплатить за удобную инфраструктуру. Но только не в случае Афин.

Полвека город рос вверх, выкипая цементом из чаши между горами и морем и сохраняя при этом древнюю ширину улиц — такую, чтобы однолошадная повозка не притерла к стене зазевавшегося пешехода. В результате друг к другу день и ночь притираются машины, так что стояние в пробках — еже­дневное времяпровождение афинян.

С другой стороны, «худоба» идет Плаке: здесь все еще сохранились красивые кварталы середины XIX века, в большинстве своем хорошо отреставрированные. На улицах района плотно теснятся магазинчики с нечитаемыми вывесками, лавки пряностей, заявляющие о себе за сто метров, кондитерские и винные погреба, вдоль которых резво шныряют тележки с семечками, орехами и сырными косичками.

Пройти Плаку и не набить карманы всякой всячиной, которая имеет свойство бойко прыгать в рот без посторонней помощи, — серьезное испытание на прочность.

Большая часть того, что продается в Плаке и соседнем Псири, местного производства: в музыкальных лавках предлагают артхаусный греческий рок типа Aphrodites Child и обширное наследие Вангелиса, чайные специализируются на сушеных травах, собранных в горах вокруг Афин, а в сувенирных магазинах нахваливают греческие благовония для домашних иконостасов.

Никакого эмбарго на импортные продукты нет, просто греки научились любить свое. «Нас очень отрезвил экономический кризис, — признается Исмем Папазоглу, управляющая бутик-отелем EP16. — Мы поняли, что никакие мы не европейцы — мы греки, и кроме своего, греческого, у нас ничего нет. Кто-то воспринял санкции и кон­троль Евросоюза как удар по самолюбию, другие — наоборот, как повод вернуться к своим корням, к настоящей Греции».

Когда в 1981 году Греция присоединилась к Европейскому экономическому сообществу и стала частью «большого европейского дома», страна, истощенная бесконечными конфликтами с историческим врагом — Турцией, вздохнула с облегчением. Афины захлестнуло волной оптимизма — и иностранных денег.

Сегодня столице Греции терять нечего, но городом, по признанию местных жителей, владеют похожие настроения. Из-за нехватки муниципальных сборщиков мусора, которые не первый год борются за долгосрочные контракты, баки с отходами, бывает, переполняются даже в престижном Колонаки — но тогда афиняне берут перчатки и мешки и расчищают завалы сами.

Государственную помощь фермерам, благодаря которым весь мир наслаждается знаменитым греческим йогуртом, сворачивают — но фермеры самостоятельно собираются в кооперативы и живут объединенными хозяйствами. Афиняне сами постригают живые изгороди в парках, вешают таблички на ветхие стены исторических домов и ухаживают за старыми оливами на площадях Экзархии.

Но граффити не закрашивают: нужно помнить свою историю.

АФИНЫ: БЫСТРЕЕ, ВЫШЕ, СИЛЬНЕЕ
АФИНЫ: БЫСТРЕЕ, ВЫШЕ, СИЛЬНЕЕ
АФИНЫ: БЫСТРЕЕ, ВЫШЕ, СИЛЬНЕЕ
АФИНЫ: БЫСТРЕЕ, ВЫШЕ, СИЛЬНЕЕ
АФИНЫ: БЫСТРЕЕ, ВЫШЕ, СИЛЬНЕЕ
АФИНЫ: БЫСТРЕЕ, ВЫШЕ, СИЛЬНЕЕ

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *