ГАГАУЗИЯ — ЗНАКОМЫЕ НЕЗНАКОМЦЫ

В сознании типичного европейца (как, впрочем, и россиянина) Гагаузия — настоящая «терра инкогнита». Единственное, что может возникнуть в памяти далеким отголоском, — это развал СССР, парад суверенитетов, этнические конфликты конца 1980-х и начала 1990-х, столкновение между гагаузами и молдавскими властями, едва не переросшее в полноценную войну осенью 1990 года.

Если судить по современным стереотипам, Гагаузия — очередной «тлеющий» конфликт на территории бывшего СССР, источник нестабильности в регионе, место противостояния Запада и Востока, Европы и России. За пугающими формулировками, однако, кроется неожиданная реальность.

Гагаузия — живописный, хотя и не до конца обустроенный край на юге Молдавии. Летом поля и виноградники напомнят бывалому туристу итальянскую Тоскану. Зимой Буджакская степь ворошит в памяти легенды и мифы о скифской равнине. Гагаузы совсем не суровы. Это спокойный, гостеприимный и предприимчивый народ, который не желает сдаваться под натиском экономических и социальных проблем, характерных для сегодняшней Молдавии.

Гагаузская автономия старается не отдаляться от страны, а интегрироваться в ее экономику. За 28 лет молдавской независимости гагаузы стали ближе к молдаванам, чем за всю предыдущую полуторавековую историю сосуществования на бессарабской земле. Разногласия подтолкнули к диалогу, осознание последствий политической изоляции заставило считаться друг с другом. Пусть не все проблемы решены — главное, удалось предотвратить «приднестровский» сценарий развития событий.

Что представляет собой сегодня Гагауз Ери — так по-гагаузски называется автономное территориальное образование, созданное на юге Молдавии в 1994 году? Это три района — Комратский, Чадыр-Лунгский и Вулканештский, — где на территории площадью 1848,46 квадратных километра живут около 130 тысяч человек, из которых 82 процента —этнические гагаузы. Важно отметить, что не все гагаузы проживают в Молдавии: после территориального передела бывшей Бессарабии по итогам Второй мировой войны около 30 тысяч их оказались в Одесской области Украины. Незначительные гагаузские диаспоры есть в Турции, Румынии и Болгарии. Около 14 тысяч гагаузов официально проживают в России.

Как и вся Молдавия, переживающая экономический кризис, Гагаузия живет преимущественно сельским хозяйством и денежными переводами от гастарбайтеров. Большинство гагаузов предпочитают отправляться на заработки в Россию. Многие не возвращаются.

Местный бизнес тяжело отвоевывает российский рынок (последствия российского эмбарго 2013 года чувствуются до сих пор).

С тем же трудом он проникает и на европейские рынки. Гагаузские виноделы — едва ли не лучшие в стране — потеряли больше всех. Но потеряли и российские ценители настоящих молдавских южных вин.

Столица автономии — город Комрат, наиболее оживленный и экономически развитый населенный пункт Гагаузии. Все контрасты Гагаузии, переплетение прошлого и настоящего можно увидеть в главном городе автономии: здесь соседствуют памятник Ленину, современные здания и дома сельского типа.

Внешне гагаузов трудно отличить от молдаван или русских — тюркские черты заметны не сразу. Другой, конечно, язык, другая манера общения — неторопливая, размеренная, испытующая. Но иногда и язык не помогает: большинство гагаузов предпочитают разговаривать на русском, которым владеют лучше, чем молдаване. Однако при приближении «чужака», которого по-восточному примечают сразу, или просто незнакомого человека могут перейти на родной язык, чтобы скрыть предмет беседы.

Гагаузы оберегают свою частную жизнь. Но если кому-то требуется их содействие или помощь, они открыты и отзывчивы. От племенного строя остались общинность, чувство единения и уважение к старшим. Особенно заметны признаки традиционного уклада жизни в селах. Часть тюркских традиций сохранилась в национальной одежде, в обустройстве домов, в ритуалах.

Но опытный этнограф без промедления отметит не тюркские, а балканские корни большинства обычаев и обрядов. Трудно отличить молдавскую свадьбу от гагаузской. И мало кто возьмется описать разницу между внешним видом молдавского села и гагаузского.

Гагауз обидится, если его назовут турком. Или спутают с болгарином. Даже если он плохо знает родной язык, он горд принадлежностью к своему народу и не считает нужным выдавать себя за другого. Гагаузы полагают, что, кроме России, у них мало друзей за границей автономии, хотя в последние годы заметна поддержка Гагаузии Евросоюзом — в частности, Румынией — и другими западными странами. Традиционно много помогают гагаузам страны тюркского мира — Турция, Туркмения. Финансируют в основном инфраструктурные проекты. С начала 1990-х Турция постоянно вливает деньги в систему образования, она один из главных инвесторов в местную экономику. Но вся эта помощь не меняет недоверчивого отношения самих гагаузов к «не своим». Принимают они всех, но не оставляют в своем сердце никого. С другой стороны, кто захочет новых друзей и новых перемен после такой истории, как у гагаузов? Тихая стабильность даже в условиях относительной изоляции предпочтительней любых перемен. Так что советская модель общественной жизни вперемежку с патриархальным укладом жизни гагаузам и ближе, и понятнее.

Вообще Гагаузия сегодня — это скорее маршрут для пытливого путешественника, нежели для праздного туриста. Пусть он не найдет тут роскошных замков и многоярусных садов, зато откроет для себя дикую красоту буджакских степей, живописность заповедников, мир интересных людей, сохранивших свою идентичность. Посетит старинные винные «подвалы», сооруженные бывшими немецкими колонистами, и попробует молдавское южное вино, во вкусе которого, как в судьбе гагаузов и их родного края, смешаны радость и печаль, легенды и повседневность, вчерашний день и сегодняшний.

Гагаузы: краткий курс истории

Cудьба гагаузов тесно связана с судьбой других огузских племен, которые покинули Огузский каганат в Средней Азии в конце первого тысячелетия и перекочевали в Юго-Восточную Европу.

Под напором других тюркских кочевников, вместе с ними или порознь, огузы выбрали два пути миграции: к югу и к северу от Черного и Каспийского морей. В Причерноморье обосновались огузские племена, обозначенные в старых русских рукописях как «торки». Теснимые половцами, огузы устремились на Балканы, осев в конце концов в Добрудже — на территории нынешних Румынии и Болгарии.

В отличие от южных огузов, которые перешли в ислам в середине X века под властью Сельджук-бея, причерноморские огузы оставались язычниками вплоть до заселения Добруджи.

Когда именно они приняли христианство, точно не известно. Но ясно, что это было сделано под влиянием Византии и, возможно, местного населения — православных болгар. От православной веры ни огузы, ни их потомки гагаузы уже не откажутся никогда, даже во времена прямого правления на Балканах их дальних родственников, турецких османов (XV–XVIII века).

Османы не делили своих подданных на этносы: для них огузы были в первую очередь христианами. И относились они к ним не как к братьям по крови, а как к «неверным».

Путешественники и дипломаты тоже не спешили вникать во все восточные тонкости, по­­этому называли жителей региона либо болгарами, либо турками, реже — татарами.

Даже когда российский император Александр I решил в 1819 году заселить юг Бессарабии православными с Балкан — гагаузами и болгарами, имперская канцелярия не различала эти два народа. Впервые этноним «гагауз» царские чиновники употребили официально лишь в 1897 году, когда проводилась перепись всего населения Российской империи.

Несмотря на это, гагаузы считают по сей день, что именно переселение в Бессарабию под покровительством России спасло их от неизбежной ассимиляции в составе Болгарии и Румынии, поделивших со временем между собой историческую Добруджу.